|
Книга глаголемая Новый летописец (1626—1630, изд. 1853 г.)XIII 174. О разорении города Шуи и Кинешмы. Полковник же Лисовский с литовскими людьми и воеводы московские пошли из Суздаля к граду Шуе, и Шую взяли приступом, и многих людей перебили. И от Шуи пришли под Кинешму, и град Кинешму взяли приступом же, воеводу Федора Бобарыкина и ратных людей многих побили, и повоевали многие города и уезды, и пришли опять в Суздаль. 291. О присылке из Владимира и из-под Москвы, о Псковском Воре Сидорке. Пришли же на Решму. В то же время пришли из Владимира посланцы от окольничего Артемия Васильевича Измайлова. Артемий же был с князем Дмитрием в единой мысли и в совете. И писал к нему, что в Пскове содеялось: пришли де с Москвы во Псков Иван Плещеев да Казарин Бегичев со всеми людьми, которые пошли к Вору, к Сидорке. Тот же Казарин не пожалел души своей и старости и, увидев Вора, закричал громким голосом, что [он] «истинный государь наш, Калужский». Тот же Иван Плещеев и казаки обратились на истинный путь, не захотев вражды в земле, и начали мыслить с псковским воеводой, с князем Иваном Федоровичем Хованским, как бы того Вора поймать и сказать всем, что он истинный вор. И положили все между собой совет благой, и того Вора, схватив, повезли под Москву скованного, а воров его советников, перехватав, посадили в тюрьму. В то же время пришли из-под Москвы посланцы от князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого да от Ивана Заруцкого, и писали к князю Дмитрию Михайловичу с товарищами и ко всей рати, что «по грехам сделалось под Москвою: прельстились и целовали крест Псковскому Вору; ныне же все люди ту вражью прелесть узнали и целовали крест снова, что быть православным христианам во единой мысли и под Москву бы идти не опасаясь». Князь Дмитрий же и Кузьма также писали под Москву, что они никакого отвращения и опасения не имеют, а идут под Москву им на помощь, на очищение Московского государства. Тех же посланников отпустили в Москву, а сами пошли на Кинешму, и на Кинешме встали. 292. О приходе на Кострому и о розни воевод. С Кинешмы пришли к Костроме. В Костроме в ту пору был воевода Иван Шереметев и советовался со своими советниками не на благое дело, не желая пустить их на Кострому и не желая с ними быть в совете. К князю Дмитрию же пришли с Костромы на Плес многие люди и возвестили ему про умышление Ивана Шереметева. Он же, с Кузьмой подумав и положив упование на Бога, пошел прямо на Кострому и встал на посаде близко от города. На Костроме же в ту пору была рознь: иные думали [заодно] с Иваном, а иные со всей ратью. И пришли на Ивана с шумом, и от воеводства ему отказали, чуть его не убили; тот же князь Дмитрий много ему помогал. И просили у князя Дмитрия воеводу. Он же, подумав с Кузьмою, дал им воеводу князя Романа Гагарина да дьяка Андрея Подлесова. В то же время пришли на Кострому из Суздаля посланцы и били ему челом, чтобы послать в Суздаль воеводу и ратных людей, чтобы Просовецкий Суздалю никакой пакости не сделал. Князь же Дмитрий послал в Суздаль брата своего князя Романа Петровича Пожарского, а с ним нижегородских и балахонских стрельцов. Князь Роман же пришел в Суздаль и встал в Суздале. Казаки Просовецкого все побежали под Москву. |
Согласие автора на публикацию фотографий или их фрагментов из раздела «Кинешма и окрестности» обязательно.